Неточные совпадения
На пятый день отправились обратно в Навозную слободу и по дороге вытоптали другое озимое поле. Шли целый день и только к вечеру, утомленные и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого не
застали. Жители, издали завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь скот и окопались в неприступной позиции. Пришлось брать с бою эту позицию, но так как порох был не настоящий, то, как ни
палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать не могли.
Если Захар
заставал иногда там хозяйку с какими-нибудь планами улучшений и очищений, он твердо объявлял, что это не женское дело разбирать, где и как должны лежать щетки, вакса и сапоги, что никому дела нет до того, зачем у него платье лежит в куче
на полу, а постель в углу за печкой, в пыли, что он носит платье и
спит на этой постели, а не она.
Как ни интересно было место,
на котором он останавливался, но если
на этом месте
заставал его час обеда или сна, он клал книгу переплетом вверх и шел обедать или гасил свечу и ложился
спать.
Я никого не
застал в отели: одни уехали
на рейд, другие
на вечер,
на который Кармена нас звал с утра, третьи залегли
спать.
Решились не допустить мачту
упасть и в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками). Работа кипела, несмотря
на то, что уж наступила ночь. Успокоились не прежде, как кончив ее.
На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но
на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не
застал врасплох.
По его словам, такой же тайфун был в 1895 году. Наводнение
застало его
на реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда
на маленькой лодочке он спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал
на оморочке и снимал людей с крыш домов и с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного
спада воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать в тайге.
— Ничего, капитан, — отвечал мне гольд. — Эти люди холода не боится. Его постоянно сопка живи, соболя гоняй. Где
застанет ночь, там и
спи. Его постоянно спину
на месяце греет.
На биваке я
застал всех в сборе. После ужина мы еще с час занимались каждый своей работой, а затем напились чаю и легли
спать, кто где нашел для себя удобней.
Приехавши в небольшую ярославскую деревеньку около ночи, отец мой
застал нас в крестьянской избе (господского дома в этой деревне не было), я
спал на лавке под окном, окно затворялось плохо, снег, пробиваясь в щель, заносил часть скамьи и лежал, не таявши,
на оконнице.
Он не обедал в этот день и не лег по обыкновению
спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая
на ходу своей палкой. Когда часа через два мать послала меня в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не
спит, позвать к чаю, — то я
застал его перед кроватью
на коленях. Он горячо молился
на образ, и все несколько тучное тело его вздрагивало… Он горько плакал.
Какие молодцы
попадали сюда
на службу уже после реформы 1884 г., видно из приказов о смещении с должностей, о предании суду или из официальных заявлений о беспорядках по службе, доходивших «до наглого разврата» (приказ № 87-й 1890 г.), или из анекдотов и рассказов, вроде хотя бы рассказа о каторжном Золотареве, человеке зажиточном, который водил компанию с чиновниками, кутил с ними и играл в карты; когда жена этого каторжника
заставала его в обществе чиновников, то начинала срамить его за то, что он водит компанию с людьми, которые могут дурно повлиять
на его нравственность.
Князь
застал невесту запертою в спальне, в слезах, в отчаянии, в истерике; она долго ничего не слыхала, что говорили ей сквозь запертую дверь, наконец отворила, впустила одного князя, заперла за ним дверь и
пала пред ним
на колени.
В передней Вихров
застал довольно странную сцену. Стоявшие там приезжие лакеи забавлялись и перебрасывали друг
на друга чей-то страшно грязный, истоптанный женский плисовый сапог, и в ту именно минуту, когда Вихров вошел, сапог этот
попал одному лакею в лицо.
Потом случилось что-то странное. Ромашову показалось, что он вовсе не
спал, даже не задремал ни
на секунду, а просто в течение одного только момента лежал без мыслей, закрыв глаза. И вдруг он неожиданно
застал себя бодрствующим, с прежней тоской
на душе. Но в комнате уже было темно. Оказалось, что в этом непонятном состоянии умственного оцепенения прошло более пяти часов.
— Вчера ногу оторвало… в городе, в комнате
спал… Может, вы его
застанете, он
на перевязочном пункте.
— Ах, да это праздник! просто праздник! Только этого недоставало! — Глухой гул раздался вторично, поднялся — и
упал раскатом. — Браво! Bis! Помните, я вам говорила вчера об «Энеиде»? Ведь их тоже в лесу
застала гроза. Однако надо убраться. — Она быстро поднялась
на ноги. — Подведите мне лошадь… Подставьте мне руку. Вот так. Я не тяжела.
Мне казалось, что Кашин есть нечто вроде светлого помещичьего рая, и я горько роптал
на провидение, уродившее меня не в Кашине, а в глухой калязинской Мещере, где помещики вповалку не
спали, в сижу-посижу не играли, экосезов не танцевали, а жили угрюмо, снедаемые клопами и завистью к счастливым кашинцам [Я еще
застал веселую помещичью жизнь и помню ее довольно живо.
Людмила послушалась, — и уже стала приходить когда
попало. Если
заставала Коковкину дома, то, посидев с нею недолго, уводила Сашу погулять, но при этом задерживала его только
на короткое время.
Разыскав гостиницу, куда меня пригласил Кук, я был проведен к нему,
застав его в постели. При шуме Кук открыл глаза, но они снова закрылись. Он опять открыл их. Но все равно он
спал. По крайнему усилию этих спящих, тупо открытых глаз я видел, что он силится сказать нечто любезное. Усталость, надо быть, была велика. Обессилев, Кук вздохнул, пролепетал, узнав меня: «Устраивайтесь», — и с треском завалился
на другой бок.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его не
застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг
на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и
напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Но как ни сдружилась Бельтова с своей отшельнической жизнию, как ни было больно ей оторваться от тихого Белого Поля, — она решилась ехать в Москву. Приехав, Бельтова повезла Володю тотчас к дяде. Старик был очень слаб; она
застала его полулежащего в вольтеровских креслах; ноги были закутаны шалями из козьего пуху; седые и редкие волосы длинными космами
падали на халат;
на глазах был зеленый зонтик.
Нередко даже старик
заставал свою Дуньку со слезами
на глазах и всклоченными волосами; но Дуня никогда не жаловалась
на Гришку; напротив того, несмотря
на всегдашнее заступничество Вани, она присоединялась к приемышу, и оба подтрунивали над сыном Глеба; нередко даже соединенными силами
нападали они
на него.
Не далее как накануне того самого утра Благовещения, когда мы
застали Акима
на дороге, его почти выпроводили из Сосновки. Он домогался
пасти сосновское стадо; но сколько ни охал, сколько ни плакал, сколько ни старался разжалобить своею бедностью и сиротством мальчика, пастухом его не приняли, а сказали, чтоб шел себе подобру-поздорову.
Раз — это еще в деревне было —
застала я его в саду с одною дамой, и ушла я… ушла, куда глаза мои глядят, и не знаю, как очутилась
на паперти,
упала на колени: «Царица, говорю, небесная!» А
на дворе ночь, месяц светит…
Японцы действительно прибыли, и они даже
напали на их след, но, как ни старались, ни разу не
застали их дома.
Мы вошли в переднюю, и, о ужас! —
застали там самого Неуважай-Корыто, который
спал на лавке или притворялся спящим.
Во мне что-то дрогнуло. Если это она, то ее появление
застает меня врасплох…
На нее
упала полоса света из окна последнего вагона. Я узнал ее: да, это была девушка с Волги.
Я
заставал его часто, что он крепко
спал на своей оттоманке, а книга валялась около него
на полу, и потом он вскоре приносил ее и ставил
на место. В другой раз он
нападал на какую-нибудь небольшую книжонку и читал ее удивительно долго и внимательно, точно как будто или не понимал ее, или старался выучить наизусть. Долее всего он возился над Гейне, часто по целым часам останавливаясь над какою-нибудь одной песенкой этого поэта.
Коврин приехал к Песоцким вечером, в десятом часу. Таню и ее отца, Егора Семеныча, он
застал в большой тревоге. Ясное, звездное небо и термометр пророчили мороз к утру, а между тем садовник Иван Карлыч уехал в город, и положиться было не
на кого. За ужином говорили только об утреннике, и было решено, что Таня не ляжет
спать и в первом часу пройдется по саду и посмотрит, все ли в порядке, а Егор Семеныч встанет в три часа и даже раньше.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою
заставой —
Пушки с пристани
палят,
Кораблю пристать велят.
— Я боялся не
застать вас, — продолжал он. — Пока ехал к вам, исстрадался душой… Одевайтесь и едемте, ради бога… Произошло это таким образом. Приезжает ко мне Папчинский, Александр Семенович, которого вы знаете… Поговорили мы… потом сели чай пить; вдруг жена вскрикивает, хватает себя за сердце и
падает на спинку стула. Мы отнесли ее
на кровать и… я уж и нашатырным спиртом тер ей виски, и водой брызгал… лежит, как мертвая… Боюсь, что это аневризма… Поедемте… У нее и отец умер от аневризмы…
Помни, помни, Хамоизит, как дурно действует вино, удаляйся от пива и лучше забудь оба эти напитка. Пьяный от вина
падает лицом вниз, а пьяный от пива — лицом вверх. Кроме того, пьяный может забыться и наговорить в пивной неосторожных и опасных слов, за которые придется потом ответить. А разве хорошо, если к домоправителю градоначальника придут потолковать о делах и
застанут его, как малого ребенка, валяющимся
на полу?
Майор присел
на стул перед кроватью, около столика, безотчетно поправил отвернувшийся край простыни, подпер руками голову и без думы, без мысли, с одною только болью в сердце, стал глядеть все
на те же былые подушки да
на тот же портрет, смотревший
на него со стены добрыми, безмятежными глазами. Так
застали его первые лучи солнца. Он
спал теперь сном глухим и тяжелым.
— Да я, признаться, не к ним нынешний раз думал взъехать, — сказал Самоквасов. — Генерала они ждут, что едет скиты поверять. Ежель
застанет он меня в которой обители, и сам в беду
попадешь, и
на матерей наведешь лишнюю обиду…
В фанзе мы
застали двух женщин и старика. Одна женщина, которая была помоложе, варила обед, а другая, постарше, сидела
на кане и что-то шила. Около нее стояла детская зыбка, в ней
спал будущий рыболов и охотник.
Рассвет
застал меня в состоянии бодрствования. Месяц был
на исходе. Все мелкие звезды, точно опасаясь, что солнечные лучи могут их
застать на небе, торопливо гасли.
На землю
падала холодная роса, смочив, как дождем, пожелтевшую траву, опавшую листву, камни и плавник
на берегу моря.
— Я боялся идти домой, — заговорил он, обратясь к генеральше, когда жена его вышла. — Думал: войду в сумерках,
застану одну Торочку: она, бедное творенье, перепугается, — и пошел к вам; а у вас говорят, что вы здесь, да вот как раз
на нее и
напал. Хотел было ей башмаки, да лавки заперты. А что, где теперь Лариса Платоновна?
Старуха в тяжкой болезни однажды
спала после обеда и позвонила. В комнатах никого не случилось, кроме Синтяниной, пришедшей навестить Ларису. Генеральша взошла
на зов старушки, и через час их
застали обнявшихся и плачущих.
Получив поручение отыскать претендентку
на русский престол, Рибас разъезжал по Италии и,
попав на след ее в Венеции, отправился в Рагузу, но, не
застав уже там, поехал по следам ее в Неаполь, потом в Рим, где и открыл местопребывание ее в начале 1775 года.
До бала у нас, мужчин, была сходка.
На этой сходке мы единогласно порешили во что бы то ни стало избавить Олю от Чайхидзева, избавить, хотя бы даже стоило это нам крупнейшего скандала. После сходки я бросился искать поручика Егорова. Он жил в своем именье, в 20 верстах от Зеленой Косы. Я помчался к нему и
застал его, но как
застал! Поручик был пьян как стелька и
спал мертвецки. Я растолкал поручика, умыл, одел его и, несмотря
на его брыкательства и ругань, повез его
на Зеленую Косу.
11-е сентября. Придя сегодня к ней, я
застаю ее за газетами. Пробежав наскоро две-три газеты, она вдруг
падает на стул и издает стон…
От бывших
на войне с самого ее начала я не раз впоследствии слышал, что наибольшей высоты всеобщее настроение достигло во время Ляоянского боя. Тогда у всех была вера в победу, и все верили, не обманывая себя; тогда «рвались в бой» даже те офицеры, которые через несколько месяцев толпами устремлялись в госпитали при первых слухах о бое. Я этого подъема уже не
застал. При мне все время, из месяца в месяц, настроение медленно и непрерывно
падало. Люди хватались за первый намек, чтобы удержать остаток веры.
Оказывалось,
на нас шли не смешные толпы презренных «макаков», —
на нас наступали стройные ряды грозных воинов, безумно храбрых, охваченных великим душевным подъемом. Их выдержка и организованность внушали изумление. В промежутках между извещениями о крупных успехах японцев телеграммы сообщали о лихих разведках сотника X. или поручика У., молодецки переколовших японскую
заставу в десять человек. Но впечатление не уравновешивалось. Доверие
падало.
Но скоро стали приходить тревожные вести. Жители, бежавшие за город, разобрав в чем дело, с утра уже начали толпиться около спасшихся инвалидов; стали прибывать крестьяне из соседства и толковать о том, что надо схватить и перевязать мятежников; они не остановились
на одних словах, но, применяя слово к делу, вооружились кто чем мог и
напали на отделившихся к мстиславльской
заставе, четырех убили, двух ранили, четырех схватили, отвели и сдали караульным солдатам у тюремного замка.
В этой-то комнатке и
застаем мы Капочку
на другой день после рокового для нее вечера, переживающую воспоминания о недавно минувшем. Завеса
спала с ее глаз. Она поняла вдруг все, о чем еще вчера едва ли имела даже смутное представление.